В традициях журнала «Вокруг света» рассказывать читателям об экспедициях и странствиях знаменитых путешественников. Сегодня, похоже, поездки по дальним и ближним странам становятся делом привычным и обыденным, и в них отправляются не только опытные и бывалые, но и совсем еще молодые люди. Они по-новому видят мир, по-своему воспринимают происходящее, своим языком рассказывают об увиденном. Мы уже знакомили читателей с заметками о путешествии автостопом по Скандинавии Сергея Фролова. Предлагаем вашему вниманию еще один материал, написанный студентом факультета журналистики МГУ, о поездке в Польшу. Студентов — и верующих, и атеистов — пригласил в Польшу лично папа Иоанн Павел II для участия в традиционном паломничестве в святой город Ченстохову. На этот раз оно проходило в рамках VI Всемирного дня молодежи.
Подобралась теплая компания паломников-журфаковцев (почти поголовно некатоликов), которая с радостью приняла это приглашение.

М ы официально стали паломниками в поезде Москва - Брест: нам выдали косынки и гачки с надписью «Ченстохова 91». И тут же выяснилось, что нас обманули. Каждый волен был выбрать маршрут путешествия — присоединиться к краковской, варшавской или ченстоховской группе. Мы, как люди неленивые и любознательные, записались в краковскую, поскольку быть в Польше и не посетить Краков — это то же самое, что — лет десять назад — приехать в Союз и не съездить в Санкт-Петербург. Но оказалось, что «краковцев» почему-то везут в город Радом, чему мы были далеко не рады. И немедленно поклялись на святой ченстоховской косынке побывать в Кракове во что бы то ни стало.

Граница

В Брест прибыли в час ночи и, поскольку до досмотра на таможне оставалось еще несколько часов, решили осмотреть Брестскую крепость. Увы, ночью музей в крепости не работал. Зато двое пограничников с собаками нашему приходу страшно обрадовались — было кому сказать: «Дальше проход закрыт. Погранзона».

Загружаемся в поезд до Тересполя, приграничного городка по ту сторону кордона. Обычная электричка, только вагоны покороче, чем в Союзе, да кресла помягче. Трогаемся... Граница, плещется Буг, стоит часовой и насмешливо смотрит на нас: грядет второй досмотр, уже польский. Польские пограничники разочаровывают еще больше. Входит сонный детина и нехотя спрашивает:
— Водку везете?
— Везем, — раздается с крайнего сиденья тонкий и испуганный девичий голосок.
— Сколько бутылок?
— Одну.
— А зачем?
— На хлебушек в Польше поменять.
Больше вопросов не возникает.

Польша

К утру приезжаем в Радом. Обычный промышленный город, типовая застройка... Все, как в родном отечестве, кроме вывески «Beer» с перечислением десятка сортов пива и отсутствия очереди под ней. Надо привыкать — мы в Речи Посполитой.

Едем в Духовную Академию — святое место для всех жителей города. Там уже собралось несколько тысяч человек, начинается служба, которая длится часа четыре. Молитвы, религиозные песни, снова молитвы и — ни тени усталости на лицах. Поляки веруют истово, только сейчас начинаешь понимать, какую роль играет здесь церковь. По словам ксендза Петра, который еще будет упоминаться в данном повествовании, верующие в Польше — это процентов 90 населения.

Главная достопримечательность любого польского города — конторы по обмену денег. Они натыканы на каждом углу, и в них наш рубль в таком же почете, что и доллар. Причем принимают не только червонцы, чем нас пугали в Союзе, но даже цветастые сто- и пятидесятирублевые творения Павлова. Обменный курс — 330 злотых за рубль, 11400 — за доллар. Много это или мало — никто из нас не знал. Зажав в руках польские деньги — «пенензы», мы отправились по магазинам. Наличности хватило только на пару бутылок пива с будоражащим названием «Окосим». Кошельки отощали настолько, что из потенциальных покупателей пришлось переквалифицироваться в зевак. Мы шатались по городу и видели сплошь магазины, магазины, магазины. Торговля шла везде, где удавалось примостить ларек или палатку.

Когда Карамзина спросили, как одним словом можно назвать то, что творится в России, он ответил: «Воруют». Для Польши требуется два слова: веруют и торгуют.

Из Радома нас везут на автобусе в деревню Порабки — отсюда нам предстоит идти до Ченстоховы. Где она находится, выяснить нет никакой возможности — карты не достать.

Паломники

Ранним утром отправляемся в путь. Дивное зрелище — паломничество. Впереди длинных колонн ксендзы в черных рясах, по бокам — полиция нравов (молодые ребята, которые руководят движением). Паломники шествуют под звуки молитв и религиозных песен и немного напоминают заключенных, отправленных по этапу. Впечатление усиливается от того, что в пути запрещается курить и употреблять алкогольные напитки — ксендзы и полиция нравов ревностно следят за порядком.

Общаемся. Правда, большинство поляков говорит только на родном. Русский же, который они учили несколько лет в школе, вспоминают с трудом.
К нам подходит ксендз Петр. Немного удивляется, что мы — православные, хотя, по его мнению, принципиальной разницы между православием и католичеством нет — только в обрядах. А Бог один — в этом суть.

Тем временем идущая рядом полька Гражина чуть не грохается в обморок: «Вы православные», — повторяет она снова и снова, и в голосе ее сквозит грусть, сожаление и даже жалость к нам. Вопрос веры — очень тонкий вопрос для всех поляков. Предпочитаем избегать разговоров на эту тему, но удается не всегда.
— А почему вы не запеваете русские религиозные песни? — спрашивают нас поляки.
Что мы можем ответить на этот вопрос? Свои песнопения они разучивают с детства.

Впрочем, наши попутчики интересуются не только религией. Двое ребят справлялись, нет ли у русских автомата Калашникова, и изъявляли желание отдать за него пять миллионов злотых. Вместо автомата мой друг-коммерсант предлагал им сбои щипцы для завивки волос, утверждая, что его товар, во-первых, очень дешев, намного дешевле автомата, а во-вторых, просто необходим в хозяйстве.

Побег

На второй день паломничества получаем карточки, дающие право на бесплатный проезд по Польше, — мы их тут же окрестили «пильджимками» («пильджим» по-польски «паломник»). Узнаем, что идти нам семь дней по 25 — 30 километров ежедневно. Новость не радует — на ногах огромное количество «бомблей» (мозолей). Несколько врачей из лазарета, который путешествует вместе с нами, используя какой-то чудодейственный отечественный бальзам, делают все возможное, чтобы восстановить работоспособность наших нижних конечностей, хотя удается это не всегда. Ноги продолжают болеть и отказываются идти 25 километров. Втроем решаем на время бросить колонну — устроить «разгрузочный день» — и отправляемся в город Кельце, взяв в провожатые польку Диану, которая предпочитает пыльным проселочным дорогам поход по магазинам. Диане 17 лет, и ее волнуют чисто практические вопросы. Она скоро едет в Союз и поэтому спрашивает, можно ли купить в Москве кроссовки Nike (в Польше их почему-то не продают) и отдохнуть две недели в Крыму на три тысячи рублей.

Все дороги в польских городах ведут к рынку, и Кельце — не исключение. На огромном базаре очень много русских — торгуют сантехникой и электротоварами. Пытаемся купить один банан на всех. Но он стоит 2 тысячи злотых, а у нас только 800.

Направляемся к автовокзалу, чтобы уехать в деревню Мичигозд, куда вечером должна прийти наша группа. У остановки наталкиваемся на русских ребят, которые, чувствуется, уже не первый день зарабатывают себе на жизнь пением. Они почему-то принимают нас за обеспеченных поляков: «Пан, проше пенензы бедным русским студентам». Опуская пять копеек в шапку говорю: «Бедным русским студентам от нищих русских студентов». Музыканты дружно смеются.

В автобусе наши пильджимки действуют безотказно. Более того, водитель даже рад бесплатно везти паломников.
Приезжаем в Мичигозд, и тут нас ловит полиция нравов. Поляки очень недовольны, что мы отбились от колонны и бродили неизвестно где. Они так оживленно обсуждают наш побег, что мы боимся — не отправят ли на родину раньше срока. Но вроде бы отлучка сходит нам с рук.

Ксендзы

Весь следующий день приходится идти с группой. Опять палящее солнце, поля, деревни, молитвы, которые читают нараспев благообразные ксендзы. В промежутках между молитвами они пристают к русским девушкам.

С нами идет очень веселый ксендз Роберт. Он в рясе, но ему не жарко, он сбил все ноги, но ему на это наплевать. Поляк, учится в духовной семинарии во Флориде. Его, кажется, мало волнуют вопросы веры. Прежде всего Роберт бодро спрашивает, какую стипендию получают русские студенты, а потом недоумевает: «Почему такую маленькую?» Далее он сообщает размер своей стипендии в Штатах, после чего разговаривать с ним вообще не хочется.

Входим в деревню. У некоторых домов нас ждут бадьи с компотом и тазики с варениками. Вообще здесь кормят русских до отвала. У палисадников стоят хозяева и машут нам руками. Так по традиции встречают паломников. Поляки — наши спутники — уже привычные, для нас же это пока в диковинку.

Супружеская пара везет с собой в коляске маленького ребенка. Жару он переносит плохо.
— Зачем так мучить дите? — спрашиваю я.
— Он должен побывать в Ченстохове, — непреклонная мать толкает коляску. Муж семенит рядом. Чувствуется, он во всем согласен со своей половиной.
— А не проще сразу приехать туда?
— Мы хотим быть настоящими паломниками, — и коляска, поскрипывая, катится дальше по направлению к святому городу.

Нам наконец удается достать карту. Выясняется, что до Ченстоховы по прямой — от силы три дня хода, а колонну специально водят вокруг Кельне, «наматывая» километры и дни, чтобы согласно утвержденному плану похода мы прибыли в Ченстохову не ранее 13 августа.

В середине пути совершается символический обряд крещения. Поляки с усердием спихивают русских в реку неподалеку от костела и поливают водой. В жару это даже приятно. Воспитанные в духе воинствующего атеизма, должного значения обряду не придаем.

Краков — Челентники

Место ночлега — глухая деревенька. Эту ночь придется провести в палатках. Грузовик с вещами еще не приехал, и поэтому идем погонять с поляками в футбол. Позорно проигрываем. Утешаем себя, что Бог помогал полякам, поскольку в их команде играл ксендз.

Утром наконец-то решаем съездить в Краков. Сказано — сделано... «Да, Краков — это Краков», — повторяли мы спустя четыре часа на площади Мицкевича и напряженно думали, куда сдать пакет с пустыми бутылками (они в Польше довольно дорогие), который нашли здесь. Потуги не увенчались успехом — бутылки почему-то нигде не принимали.

Краков прекрасен. Мы бродили по нему несколько часов и не заметили, как наступил вечер. Нужно было возвращаться на ночлег в деревню Челентники. На карте ее — о ужас! — не оказалось. К счастью, нашлись самаритяне, указавшие нам верное направление. Вообще за все паломничество только один раз — в Варшаве — я встретил очень нехорошего поляка. Он хотел выколоть мне правый глаз моим же ножом. Пан был зверски пьян, весь покрыт татуировками и к тому же, по его собственным словам, отсидел 15 лет в тюрьме, чему я охотно поверил и поэтому не дал ему нож.

Итак, мы сошли с электрички, как предполагалось, в пяти километрах от Челентников. Огляделись. Неподалеку стояли польский «фиат», возле него пан и пани. Пани оказалась русской учительницей из Москвы, пан же — действительно паном и вдобавок сильно навеселе. Тем не менее он согласился подбросить нас в деревню, до которой, как выяснилось, было не 5, а все 25 километров. Пан очень любит Польшу. Поэтому всю дорогу мы судорожно вспоминали известные нам польские фамилии: Малиновский, Рокоссовский, Дзержинский... «У нас в центре стоит», — похвастался я, не зная, что его скоро снимут...

Пан не знал, где находятся Челентники, и посему привез нас в свою деревню — там его уже ждала жена. И хотя за бутылку водки пан выражал готовность ехать хоть до памятника Железному Феликсу, супруга, явно не авантюристка, его никуда не отпустила. Мы пошли пешком.

Ченстохова

К утру добрались до злосчастных Челентников. Группы нет. Мы втроем безнадежно отстали. Встретили еще несколько русских, тоже отбившихся от группы. Решаем ехать до Ченстоховы вместе. По дороге какие-то удивительно добрые поляки дарят нам 10 банок консервов. Через несколько часов мы уже на месте.

Море людей. Паломники со всего мира. На улице со столика торгуют картами города по 5 тысяч злотых за штуку. Денег нет. «День добрый, — говорим, — мы русские». Поляк-продавец без лишних слов делает презент.

Замечаем плакат с интересной надписью: «Информационный центр для групп с Востока». (Аналогичного пункта для прибывших с Запада мы так и не встретили.) Где наша группа и багаж, там, естественно, никто не знает. Мысленно прощаемся и с первым, и со вторым. Грустные мысли немного компенсирует благотворительная помощь в виде нескольких грузовиков с баночной кока-колой и бутербродами с ветчиной, которую прислал для русских Папа Римский. Подкрепившись, идем осматривать Ченстохову — духовную столицу Польши. Город как город. Ясногорский костел сильно смахивает на гостиницу «Ленинградская» в Москве. К нему стекаются все паломники. Почти у каждого в руках надувной шарик с портретом папы — забавное зрелище. От изобилия пап начинаешь потихоньку уставать.

Наступает вечер. Накрапывает дождь. Холодно. О группе ни слуха ни духа. Собираем последние пенензы и идем в диско-бар. Странное место. Там включают музыку, которую слушали еще наши деды, а после нее могут поставить последний диск Мадонны, там не продают спиртное, и тем не менее поляки за соседним столиком умудряются напиться и устраивают драку. Выбираемся на улицу. Мы готовы сдаться в плен полиции. Но ей, увы, такие, как мы, не нужны — своих забот хватает.

А в Ченстохове праздник в разгаре. Паломники — а их прибыло миллиона полтора — собрались в центре города. Никого в сильном подпитии, но ощущение, что все разом набрались. У итальянцев, поляков, испанцев, французов, русских, бразильцев одинаково сумасшедшие глаза. Всем хочется веселиться — и все веселятся. В воздухе витает дух раскрепощения. Хороводы, танцы, дикий смех, песни, выкрики, шутки, поцелуи, вспышки фотокамер, топот ног — голова идет кругом. Прямо на нас несется шеренга итальянцев и что-то горланит на своем итальянском. А сзади — бразильцы. Еле уворачиваемся. Становится жутковато. Дико устали, и нет сил принимать участие в общем веселье. Французы стараются затащить нас в круг и уговаривают, чтобы мы станцевали какой-то эротично-демонический танец. Все наклоняются, вихляются, разгибаются, и все повторяется сначала. На дереве сидит фотограф и снимает эту вакханалию — единственный, кажется, здесь спокойный человек. Мы изнемогаем. Мой друг хочет курить, я уже ничего не хочу. Вокруг сотни тысяч людей, и никто не курит — вообще ни один человек. Не могу в это поверить. Мелькает огонек сигареты. Подбегаем, «стреляем» — оказывается, русский...

Приятная новость: в информцентре сообщают, что нам предоставят ночлег в гостинице. Отель на другом краю города. Туда нас идет человек 25. В регистратуре очень строгий пан требует у всех паспорта. Предвкушаем ночевку в теплых постелях на чистом белье. Пан дает добро, и нас ведут в подвал. На бетонный пол стелют тонкий коврик — наше коллективное ложе. Зачем пан перенес всю информацию из наших паспортов в огромную амбарную книгу? Чтобы

мы коврик не присвоили, что ли? На полу холодно. Кто-то вслух начинает мечтать о теплой келье Папы Римского. Еретическая дискуссия очень не нравится католикам из Белоруссии, которые, замерзая рядом, вполголоса матерят нас, безбожников.

Ясная гора

К утру совсем задубели. Вдвоем с приятелем идем в холл и засыпаем в креслах. Проснувшись, видим двух итальянок, которые с любопытством смотрят на нас и что-то говорят. Уловив слово «туалет», начинаю объяснять им, где он находится. Благодарные, они интересуются, ели ли мы. Уже ощущая в желудке горячий кофе и булочки с ветчиной, бодро отвечаем: «Нет». Итальянки улыбаются и уходят — странный народ.

С утра идем на Ясную гору, где расположен монастырь паулинов. В нем хранится чудотворная икона Ченстоховской Божьей матери. Согласно легенде ее написал Евангелист Лука — на кипарисовой доске из дома Святого семейства в Назарете. У иконы богатая история. Она была у Константина Великого, у Карла Великого, у одного из русских князей, потом попала в Ясногорский монастырь. А 8 сентября 1717 года, в праздник Рождества Богоматери, была совершена торжественная коронация иконы. С тех пор эта святыня для всех католиков.

На Ясной горе творится невообразимое. Вообще-то гора — вовсе не гора, а весьма небольшой холм. И на этом пространстве хотят одновременно разместиться все полтора миллиона паломников — ради того, чтобы увидеть и услышать папу. Он прибудет только вечером, но места все занимают с раннего утра. Попасть на гору довольно сложно: вход по специальным пропускам. Сначала проходят мощные ребята в униформе, на которой написано: «Служба порядка» (папская охрана?). Потом — бойскауты. Их на удивление много, и идут они совсем не в ногу. Прессу пускают со скрипом. Остальным проход на Ясную гору пока закрыт. Но русский человек, как мышь, везде пролезет. Проникаем вслед за папской охраной. Нечто подобное я потом видел в дни путча у нашего «Белого дома»: площадь перегорожена заборами, за ними сходят с ума десятки тысяч католиков, для которых, как для русских, не существует преград. Все стремятся протиснуться поближе к трибунам, то есть туда, где стоим мы. Мы же окружены охранниками и не знаем, что делать.

На нас уже подозрительно косятся. В это время какие-то люди огромным магнитом начинают «ощупывать» папскую охрану на предмет бомб, пистолетов и прочего оружия, способного нанести его святейшеству телесные повреждения. Одно покушение уже было, второго, чувствуется, никто не хочет. Приближаются к нам. Я с ужасом вспоминаю, что в кармане — огромный перочинный нож, прямо-таки тесак. Найдут, думаю, скажут ведь, что на теракт шел. Все четверо берем ноги в руки, чем вызываем легкое замешательство среди службы порядка...

Ура! Группа нашлась, но багажа все еще нет. Вечером снова появляется желание пойти послушать папу. Но уже поздно — на Ясную гору не пробиться. В городе, правда, установили пять огромных экранов — так что все могут лицезреть папу крупным планом.

Папа

Папа восхищает и умиляет. И глаза у него такие добрые-добрые, и говорит так душевно: «Молодые люди, не бойтесь святости. Взбирайтесь на высокие вершины, будьте среди тех, кто желает достигнуть целей, достойных детей Божьих. Прославляйте Бога нашей жизнью».

Да, папу нельзя не любить. Даже человеку, который предыдущую ночь провел на ледяном бетонном полу и возненавидел после этого все человечество. Если бы папа во время своей речи пустил слезу, я бы тоже прослезился. От умиления заплакали бы все паломники. Верят папе, верят в папу. Очень захотелось назвать папу просто и ласково — батя.

Близится ночь. Спать негде. Как американские безработные, которых некогда часто показывали по советскому телевидению, пытаемся уснуть на коробках из-под кока-колы — тщетно. Идем бродить по ночной Ченстохове. Знакомимся с итальянской парой — Федерикой и Паоло. Им лет по 25, католики. Приехали сюда первый раз — давно хотели увидеть этот праздник. Кстати, и русских они видят впервые. Происходит обмен значками. У меня есть ок-тябрятская звездочка. Итальянцы упорно не признают в кудрявом мальчике будущего творца революции. Дарю советский пятак. Получаю ответный презент — монету в 500 лир. Довольно неплохой обменный курс.
Невдалеке мелькает плакат: «Одесса-мама приветствует папу».

Подскакивает корреспондент польского радио: «Как вам фестиваль?» Говорим, что фестиваль — это замечательно, папа — вообще превосходно, но хочется спать, а негде. Тут довольный журналист ловит нас на слове и говорит: «Зачем вам спать, если сегодня ночью будет всеобщее ночное бдение?»

Бдения

Что ж, будем бдеть. К утру не выдерживаем, тайком пробираемся в гостиницу и засыпаем там на кухонных столах. Проснувшись, идем в обменный пункт, где я, не теряя достоинства, кладу на стойку свои первые и последние 500 лир. Пан невозмутимо объясняет, что монеты контора не принимает. Делаю жалобное лицо и говорю: «Пан, проше, последние пенензы». Он проникается, что-то считает на калькуляторе, показывает мне 3750 злотых. «Добже, пан, — говорю я, — давайте». Пан дает 5000 злотых и жестами объясняет, что сдачи не надо. Удивительно добрый пан. Ради бедных русских готов поработать себе в убыток.

Уезжаем в Варшаву.
Прежде чем возвращаться на Родину, решили заехать в Лодзь — текстильную столицу Польши. Минут через тридцать злой пан кондуктор поезда Варшава — Лейпциг, которому было абсолютно наплевать, что мы паломники и что у нас есть пиль-джимки, вышвырнул нас на каком-то полустанке. По всей видимости, он входил в те 10 процентов нехристей, о которых говорил ксендз Петр. Потеряв всякое доверие к кондукторам, в следующем поезде всю дорогу до Лодзи мы провели в туалете, время от времени впуская туда всех желающих. Когда один добропорядочный поляк увидел, как трое ребят одновременно выходят из клозета (они, кстати, в польских поездах довольно просторные, не чета нашим), он чуть не лишился чувств и, кажется, расхотел не только «туда», но и вообще ехать.

Домой

Вернувшись наконец в Ченстохову, мы обнаружили, что группа, как гласила оставленная на стоянке записка, уже двинулась в Брест. По ночным и изрядно загаженным паломниками улицам мчимся на вокзал. Город, где всего день назад бушевало веселье, будто вымер — все разъехались. Слава Богу, успеваем перехватить своих на вокзале. Подходит наш состав. Вагон берем штурмом: конкурентов — огромное количество. Но поезд вместо Бреста везет нас в Гродно. А там не пропускают через таможню, потому что декларации заполнены в Бресте — полная неразбериха. Едем в Брест. Все так соскучились по Союзу, что готовы расцеловать пограничников.

Краков — Ченстохова-Варшава — Лодзь

Василий Крыленко, корр. ИМА-пресс — специально для «Вокруг света» | Фото И.Филиппенкова

Особая благодать дана Господом Ченстоховской иконе Богородицы («Непобедимая Победа») в последние времена. Владычице Ченстоховской надо молиться о спасении Святой Руси и даровании Православного Царя.

По откровению, полученному после явления преп. Серафима Саровского в 1991 году р.Б. Валентине, ныне матушке, Русского Православного Царя необходимо вымаливать у Владычицы Ченстоховской, дни празднования которой приходятся на 19 марта и 9 сентября.

Промыслительно, что празднование Сретения Владимирской иконы 8 сентября переходит в празднование Ченстоховской иконы Владычицы 9 сентября. Сам праздник Сретения Владимирской иконы Богородицы напоминает нам, христианам последних времен, что покаянием и молитвой можно совершить невозможное. В 1395 году грозный завоеватель Тамерлан, вторгся в Россию и, идя на Москву, дошел до Дона.

Великий князь Василий Дмитриевич со своим войском вышел ему навстречу, но более всего, князь уповал на заступничество небесное. Он просил народ строго поститься в Успенский пост и велел перенести из Владимира в Москву чудотворную Владимирскую икону Божией Матери. Встречая икону, народ стоял на коленях, и взывал к Владычице: «Матерь Божия, спаси Землю Русскую!». Тамерлан повернул свои полчища назад.

19-го же марта (6-го по ст. ст.) 1917 года Священный Синод РПЦ постановил перестать молиться за Царя, а молиться за Временное Правительство, назвав его благоверным. Россия стала на путь погибели в тот день, когда перестала открыто молиться за Царя.

Поэтому восстановить престол Православных Царей мы можем и должны молитвой пред Ченстоховским образом Божией Матери. Эта икона предназначена для рода Царского с тех самых пор, когда святая равноапостольная Царица Елена обрела Животворящий Крест Господень 6/19 марта 326 года.

Ченстоховский образ Владычицы стал и символом славы русского оружия, когда наша армия под руководством М.И. Кутузова в ходе наполеоновских войн взяла крепость Ченстохов в Польше (отсюда и название иконы - Ченстоховская) и монахи-паулины Ясногорского Ченстоховского монастыря во главе с настоятелем преподнесли русскому генералу фон Саккену список с чудотворной своей иконы. Он был торжественно доставлен в Петербург и помещен вместе с ключами от крепости Ченстохов в Казанский собор.

Примечательно, что первый молебен о победе над Наполеоном был отслужен именно пред этим образом Царицы Небесной. И каждый год 7-го января вечером, накануне празднования Собора Рождества Пресвятой Богородицы, именно пред Ченстоховской иконой служился молебен о даровании победы русскому воинству. Так было до 1917 года...

Весной 2010 г. инициативная группа православных граждан Москвы и Петербурга с благословения настоятеля Казанского собора о.Павла обратилась в Министерство Культуры с просьбой: разрешить передать Ченстоховскую икону из музея религии, куда она была реквизирована в 30-ые безбожные годы, в собор. Разрешение было получено! За последнее время это почти безпрецендентный случай. Но... собор не спешит возвращать свою святыню, «символ славы русского оружия», ссылаясь то на отсутствие времени этим заниматься, то на отсутствие средств, потом - охраны, потом... Как говорится, без комментариев. Как стараемся, так и получаем.

Вторая традиция молитвы пред Ченстоховской была связана со следующими событиями. В конце 19-го века в Ченстохове для православного храма была заказана Ченстоховская икона Божией Матери (икона сохранилась и находится на своем месте). Икону заказал настоятель о.Никодим (Соколов), будущий епископ Иосиф в память о почившей супруге. А находящийся уже при смерти иконописец написал на обратной стороне иконы пророчество Оссии: «Смерть! Где твое жало? Ад. А где твоя победа?»

Теперь становится понятно, почему русское название иконы «Непобедимая победа». Победа - Богородица, стершая главу смерти, и победа - через Богородицу, особенно - в последние времена - через Ченстоховскую.

Впоследствии настоятель храма учредил традицию: по пятницам, после вечерней службы совершать торжественное молебственное пение с чинопоследованием акафиста Пресвятой Богородице.

В августе 2004 года игумену Серафиму из Свято-Введенского монастыря Курганской епархии в сонном видении явилась Владычица Ченстоховская в шлеме и кольчуге, повелела написать Ее икону и распространить. Называется икона «Взбранной Воеводе победительная» (более позднее название «Русская Непобедимая Победа»), а надпись гласит: «Стой за Христа до мученического Креста».

«Русская Непобедимая Победа»

О том, что это действительно Ченстоховский образ Богородицы, говорит рана на лике, которая осталась от татарской стрелы и иконографический тип иконы. В октябре того же года в Свято-Боголюбском женском монастыре на фотографии старинной росписи во время проявления пленки Богородица на глазах сменила обычное одеяние на шлем и кольчугу. На снимке хорошо виден тип иконы: Ченстоховская Одигитрия.

Неоднократные явления Ченстоховского образа Царицы Небесной за последнее время в разных регионах давно дают нам понять - пришло время неустанной молитвы к Той, через Которую была побеждена смерть. Через молитву к Ней, мы можем победить нашу русскую соборную смерть (на соборном уровне сейчас без Богопомазанника Россия мертва) и одержать победу над антихристовыми полчищами, натиск которых на Святую Русь усиливается с каждым днем.

Доколе, Госпоже, забудеши нас?

И не избавиши нас в час скорби нашея!

Доколе вознесется враг наш на нас?

Силою и властию Твоею сокруши его!

Да возвеличим Тя, Благодатную,

И прославим яко Непобедимую Победу!

Ченстоховская икона Божией Матери. Оригинал 2014.

Сергеев В.П.,митр.прот.

Уфимская епархия

Почитание Ченстоховской иконы Божией Матери

Аннотация: Работа представляет собой как обзор существующих преданий о чудотворной иконе, так и отчет о современном прославлении православной святыни.

Ченстохо́вская ико́на Бо́жией Ма́тери — находится в Ясногорском католическом монастыре г.Ченстохов Польша. Праздник иконы отмечается католиками 26 августа, а православными 19/6 марта. Это довольно большая икона 122 x 82 x 3.5 см.

Монастырь на Ясной Горе. 2014.

История иконы

Икона известна уже в 66-67 годах, когда во время разрушения Иерусалима римскими войсками императора Веспасиана и Тита, христианами она была перенесена в Пеллу и в пещерах между гор сохранялась с другими святынями. В 326 году, св. Елена вывезла икону в город Константинополь. В Галиции икона уже известна в XII веке. Галицкий князь Лев Данилович перевёз икону в город Белз, где она прославилась многочисленными чудесами. В Ченстохово икона оказалась потому, что эта местность народом всегда связывалась именами святых равноапостольных просветителей славян Кирилла и Мефодия. В древности по всей долине реки Варты насчитывалось 12 православных монастырей и множество храмов Восточной Церкви. Поэтому 1382 году польский князь Владислав Опольский перенес икону на Ясную Гору, около Ченстоховы, а сам решил поселиться неподалеку, в Олыптинском замке. Видимо тогда же — появился документ, устанавливающий неоспоримое право монахам ордена святого Павла-пустынника (так называемые «павликиане») на Ясно-горский монастырь и чудотворную икону. Сам орден уже был здесь со времен отца короля Людовика — Карла Анжуйского.

Почитание иконы в Кракове

С начала XV века монастырь подвергся нападению гуситов. Однако чудотворный образ был спасён, но на иконе остались два шрама от ударов саблей. В 1430 году икона была повреждена иконоборцами-таборитами поэтому в 1434 году образ заново переписали на той же доске.

Иконография

Католическое предание относит образ иконы к константинопольской Одигитрии. А искусствоведческий анализ датирует икону к Византии IX-XI веков. В России, Украине и Польше известны различные изводы Ченстоховской иконы, значительно отличающиеся друг от друга. Часть из этих икон считается чудотворными.

Вотинные привесы на стенах. 2014.

Так в России почитается точная копия польского варианта Ченстоховской иконы, которая находится в Санкт-Петербургском Казанском соборе. Этот образ был преподнесён русским казакам в 1813 году при освобождении Ченстоховской крепости от Наполеона.

На Украине в Свято-Троицком Браиловском женском монастыре, в местечке Браилов Винницкой епархии, хранится наиболее древняя копия образа византийского письма. Одна из них находится на Украине. Предание гласит, что икона была пожертвована брацлавским подсудком (заседателем земского суда) Михаилом Кропивницким в основанный им в городе Виннице Благовещенский монастырь. В 1845 году монастырь перешел в Браилов, а икона стала называться Браиловской Ченстоховской.

Существует также резко отличающийся извод, который впоследствии стал считаться изводом другой иконы – иконы «Умягчение Злых Сердец».

Общий «рисунок» Ченстоховской иконы, несомненно, представляет собой традиционный в православной иконографии тип «Одигитрии». Божия Матерь также держит на левой руке Младенца-Христа и правой рукой указывает на Него. Спаситель же благословляет правой рукой, а левой удерживает Святое Евангелие. Однако икона все-таки нарисована в готическом стиле. Это и цвет, и формы и украшения риз Богомладенца и Божией Матери. Лик Божией Матери имеет очевидное сходство с сиенскими Мадоннами эпохи треченто. Узкие глаза и тонкие брови. Тем не менее православная традиция проглядывается в открытых руках и сохранении кровоточащих ран. Следует отметить, что икона лишь иногда называется «Чёрная мадонна», скорее как традиция, поскольку Ее лик достаточно светел.

Традиции почитания

Маршрут крестного хода к чудотворной иконе.

За многовековую историю пребывания Ченстоховской иконы в Польше страна не раз спасалась от завоевателей. В 1655 году Ясную Гору подверглась шведскому нашествию. Героическая оборона монастыря, несмотря на значительное превосходство врагов, связывается в стране с помощью чудотворной иконы. Эти события описаны в романе Г.Сенкевича «Потоп». Король победившей Польши — Ян Казимир, провозгласил во Львове 1 апреля 1656 года Божию Матерь Ченстоховскую королевой и покровительницей Польши.

Главные святыни алтаря.

Новое и всемирное прославление иконы произошло в 2000 году, когда папой Иоанном Павлом IIстал поляк. Новый папа везде, где только не бывал, устанавливал почитание чудотворной иконы. Так в Ватикане была устроена часовня в честь этой иконы. Польские католики связывают с Ченстоховской иконой развитие общекатолического почитания Божией Матери и православных икон в XX-XXIвеках. Существует пророчество об особой роли этой чудотворной иконы в процессе воссоединения церквей. Может быть, поэтому католики перенимают православные традиции во всех формах почитания этой чудотворной святыне.

Так уже становится устойчивой традицией во время масштабных паломничеств проводить крестный ход из Кракова к чудотворной иконе в Ченстохов. Пресса оценивает размеры паломничества в 4 млн. человек. Составлен и периодически читается акафист посвященный иконе. По примеру других греческих святынь установлен обряд открытия иконы под звуки барабанов и литавр.

Для поклонения на коленях.

Поклонение иконе совершается через движение на коленях по периметру центральной части храма и под иконой (примерно 50 м.). Власти устроили громадный парк вокруг монастыря, который уже подготовлен для регулярных визитов папы и совершения открытых месс с возможностью участия нескольких сотен тысяч человек. Каждое совершившееся чудо украшается так называемым «вотом» — благодарным даром в виде серебряного сердца или иконы. Такими вотинными привесами заполнены все стены храма, где находится святыня. Кроме этого развиваются и другие народные формы почитания иконы. Так, например, перед иконой поют песни под гитару цыгане.

Устройство открытого алтаря для папской мессы

Местные народы приходят поклониться в своих парадных национальных костюмах. Любовь к иконе и размеры паломничества столь грандиозны, что даже в период Польши как части Российской империи не могло быть и речи о передаче иконы в православный храм.

Пение акафиста

Добраться до Ясногорского монастыря сейчас не составляет большого труда. Ченстохов — это довольно большой город. Сюда можно добираться как на поезде, так и на автобусе из Варшавы, Кракова и других городов. Транспорт регулярный и позволяет осуществить паломничество за один день.

Редкий образ, который чтится как Западной, так и Восточной церковью. Ранее святыня находилась в Константинополе. Сегодня Ченстоховская икона Божией Матери является главной святыней Польши, ее почтительно именуют «Королевой», также «Черной Мадонной».

История иконы

Почитаемая икона приписывается кисти самого апостола Луки. Установить точность этих предположений уже невозможно: более сотни образов претендуют на написание евангелистом. Однако, именно Ченстоховская икона Матери Божией, упоминается в архивных материалах начиная с 13 в. Искусствоведы датируют его создание 9 или 11 в. Чудотворный образ был привезен в Польшу неким князем.

• Икона Божией Матери Ченстоховская, согласно преданию, помогла в обороне города от татаро-монголов. Ее вынесли на крепостную стену, в результате чего в образ попала стрела. Рана стала кровоточить. Татары же словно сошли с ума и стали убивать друг друга. След на лике Богородицы остался до сих пор.

• По другой версии, рана появилась в следствие нападения гуситов, которые решили ограбить польский монастырь, где хранилась святыня.

Молитвы Ченстоховской иконе Божией Матери возносились в самых разных городах и странах. Сначала она находилась в г. Белзе, затем, в конце 14 в. перенесена во Львов. Оттуда князь Опольский повез ее в свои владения. Он остановился на ночь в бедном селении, под названии Ясная гора (возле Ченстохова). Утром оказалось, что образ нельзя сдвинуть. Тогда князь отдал этот храм во владение монашескому ордену.

В наше время здесь находится каменная церковь Ченстоховской иконы Божией Матери. Это небольшой костел, где главной святыней является древний образ, почерневший от времени. Изображение покрыто листом серебра, раньше оно висело высоко над алтарем, чтобы трудней было похитить. Многочисленные враги неоднократно пытались захватить святыню, но Богородица не желала покидать выбранное ею место.

В Польше Ченстоховская икона Божией Матери почитается как защитница от посягательств на свободу и независимость своей Родины. Именно возле небольшой часовни в 17 в. были разбиты шведы, до этого победно шествующие по стране. Несмотря на то, что образ пребывает в другой стране, на русском языке ему написаны молитвы, тропарь и акафист.

Значение иконы

Образ представляет собой весьма традиционный вариант «Одигитрии». Христос восседает на руке Марии, на Нем царские одежды. Левая рука Богородицы указывает прямо на Иисуса, как на единственно верную дорогу к Спасению. Правая рука Младенца - благословляет, в левой - Книга. Это символ того, что вся полнота знаний находится лишь в руке Божией.

Присутствуют на Ченстоховская иконе Божией Матери элементы западного происхождения, хотя в целом она выполнена в византийской традиции. Например, цвета одеяний, золотые лилии на одеяниях. Лики более мягкие, чем на традиционных русских иконах. Однако, признаки взаимного проникновения культур не должны вселять сомнение в сердце молящихся, поскольку икона написана до разделения церквей, поэтому спокойно может почитаться православными.

О чем молиться Ченстоховской иконе

Вера не знает границ, не различает национальностей. Молиться Ченстоховской иконе Божией Матери можно в любом месте. Во время наполеоновских войн поляки подарили русским список, который был принесен в Санкт-Петербург. В России насчитывается десяток других копий, одна из которых появилась на холсте чудесным образом.

У Ченстоховской иконы Божией Матери можно просить укрепления в вере, о защите от врагов - в том числе духовных, если нападают разные страсти. Во время поста необходимо молиться об укреплении тела и души. Многочисленные паломники стекаются в Польшу к чудотворному образу, особенно на праздник Успения. Милостивая владычица защищает всех, кто с надеждой просит у ней помощи.

Молитва Ченстоховской иконе

О Всемилостивая Госпоже, Царице Богородице, от всех родов избранная и всеми роды небесными и земными ублажаемая! Воззри милостивно на предстоящия пред святою иконою Твоею люди сия, усердно молящиеся Тебе и сотвори предстательством Твоим и заступлением у Сына Твоего и Бога нашего, да никтоже отыдет от места сего упования своего тощ и посрамлен в надежде своей; но да приимет кийждо от Тебе вся по благому изволению сердца своего, по нужди и потребе своей, во спасение души и во здравие телу. Наипаче же осени и огради покровом Твоим, Милосердая Мати, Благочестивейшего грядущаго Государя Императора нашего и весь царствующий дом его; отжени от Него молитвами Твоими всякаго врага и супостата, утверди житие его в мире и тишине, да и мы вси тихое и безмолвное житие поживем во всяком благе, благочестии и чистоте; удержави царство Его во еже быти ему Царству Христову; управи пути и советы Его, да возсияет во днех Его правда и множество мира, да возрадуется сердце его и сущих в державе Его, яко сердце отца о чадех своих веселящегося; на сопротивныя же и лукавнующия в сердцах своих пояли пред лицеем Его трепет, да поне страхом вразумятся и престанут от лукавств своих и противлении, творяще волю Его, яко пред Богом, от души и совести благия. Моли, Милосердая Владычице, пренебеснаго Бога, да присно церковь свою святую соблюдет, вышним своим благословением архиереев наших православных укрепит, миром оградит и святей своей церкви целых, здравых, честных, долгодействующих и право правящих слово своея истины дарует, от всех же видимых и невидимых врагов со всеми православными Христианы милостивно избавит и во Православии и твердей вере до конца веков непоступно и неизменно сохранит. Призирай благосердием, Всепетая, и призрением; милостиваго Твоего заступления на все царство наше Всероссийское, царствующия грады наша, град сей и святой храм сей, - и излей на ня богатыя Твоя милости, Ты бо еси всесильная Помощница и Заступница всех нас. Приклонися к молитвам и всех раб Твоих, притекающих зде ко святей иконе Твоей сей, услыши воздыхания и гласы, ими же раби Твои молятся во святем храме сем. Аще же и иноверный, и иноплеменник, идя и проходя зде, помолится, услыши, чадолюбивая Госпоже, и сего человеколюбие и милостивно соделаи, яже к помощи ему и ко спасению. Ожесточенныя же и разсеянныя сердцы своими во странах наших на путь истины настави. Отпадшия от благочестивый веры обрати и паки сопричти святей Твоей Православней кафолической церкви. В семействах людей всех и во братии нашей мир огради и соблюди, в юных братство и смиренномудрие утверди, старость поддержи, отрочество настави, мужество умудри, сирыя и вдовицы заступи, утесненныя и в скорбех сущия утеши и охрани, младенцы воспитай, болящия уврачуй, плененныя свободи, ограждая ны выну от всякаго зла благостию Твоею и утеши милостивным Твоим посещением и всех благодеющих нам. Даруй же, Благая, земли плодоносив, воздуху благорастворение и вся, яже на пользу нашу, дары благовременныя и бла-гопотребныя, всемощным своим предста-тельством пред Всесвятою Живоначальною Троицею, купно со святыми избранными угодниками Ея Кириллом и Мефодием. Прежде отшедшия отцы и матери, братия и сестры наша, и вся от лет древних припадавшия ко святей иконе Твоей сей упокой сел ениих святых, в месте светле, в месте злачне, в месте покойне, и деже несть печаль и воздыхание. Егда же приспеет и наше от жития сего отшествие и к вечной жизни преселение, предстани нам, Преблагоеловенная Дево, и даруй христианскую кончину живота нашего безболезненну, непостыдну, мирну и Святых Тайн причастну, да и в будущем веце сподобимся вси, купно со всеми святыми, безконечныя блаженныя жизни во царствии возлюбленнаго Сына Твоего, Господа и Бога нашего Иисуса Христа, Емуже подобает слава, честь и держава, со Безначальным Его Отцем и Пресвятым и Благим и Животворящим Его Духом, ныне и присно и во веки веков, аминь.

Ченстоховская икона Божией Матери - в чем помогает was last modified: Июнь 18th, 2017 by Bogolub

Я с детства, проведенного в Польше, помню сочетание: "Матка боска Ченстоховска, Езус Мария..."
Прочитал сегодня в инете кучу информации об иконе.
Она признана святыней и в католической и в православной церквях.
История ее удивительна.
Множество чудес от Ченстоховского чудотворного образа засвидетельствовано в особой книге, хранящейся в храме Ченстоховского монастыря. С этой иконы сделано мною списков как для католических, так и для православных храмов.
Но мало кто знает, что величайшая Польская святыня, "Королева Польши", могла исчезнуть безвозвратно, если бы не доблесть русского солдата.
Борис Полевой в своей книге "До Берлина - 896 километров" подробно описал те события второй половины января 1945 года:
"Наши танковые соединения, освободив Ченстохову, понеслись дальше. Стрелковые части за ними, естественно, не поспевают. Между двумя слоями наступающих войск образовалась незаполненная пустота, и вот в этом-то промежутке и движутся, отступая, остатки разбитых немецких частей. И надо сказать, организованно движутся, правда сторонясь шоссейных дорог и больших населенных пунктов. Словом, образовалось то, что на военном языке называется "слоеный пирог".
А тут разведчики принесли известие о коварной провокации, замысленной гитлеровским командованием и осуществленной какой-то эсэсовской частью. В Ченстохове существует знаменитый Ясногурский монастырь, а в нем вот уже много столетий хранится чтимая всеми католиками мира икона божьей матери, считающаяся чудотворной. Поляки с гордостью говорят даже, что это вторая по значимости святыня после раки святого Петра, хранимой в римском соборе.
И вот разведчики сообщили, что эсэсовцы заминировали монастырскую церковь, заложив под нее огромный заряд взрывчатки с дистанционным взрывателем. Расчет такой. Когда город будет занят Красной Армией, взрыв разворотит церковь и погребет икону. Вина падет на наши части, и против них обратится проклятье всего многочисленного католического мира. "
Я не буду полностью цитировать книгу. Ее можно прочитать, например, здесь lib.rus.ec/b/160349/read .
Но еще цитату приведу:
"Мы вышли из храма. Снег совсем прекратился, и луна, светя в полную силу, заливала все подворье. В фиолетовом ее свете как-то особенно красиво выделялись пухлые белые подушки, покрывавшие с подветренной стороны сучья, стены храма, штабель пузатых мин. Сержант Корольков сидел на этом штабеле и курил. При виде нас он вскочил, лихо откозырял.
— Разрешите доложить, разминирование закончено. Тридцать шесть авиабомб извлечены и разряжены. Отысканы два взрывателя: один ударный — ловушка в лазе, другой, химический, с дистанцией дней на десять. Вот они. — Он показал на два каких-то прибора, лежавших в сторонке на доске.
— Задание выполнил. Разрешите продолжать следование? — продолжал сержант. — Неохота от наших далеко отрываться. — Глаза сапера смотрели устало, но весело.
— Ну что ж, Корольков, спасибо от лица службы, а потом… командование вас поблагодарит. Ступайте.
— Вы бы, товарищ подполковник, замполиту записочку написали, а то ведь я вдруг собрался-то, по устному приказу, без аттестата. Аттестат — шут с ним, харчей они мне на дорогу под завяз отвалили, а вот спрашивал табаку, табаку у них нет.
Солдат выполнил приказ, и какой приказ! Совершил свое чрезвычайно опасное дело, которое в некотором роде было уникальным. Но явно не видел в этом ничего особенного. Спас своей храбростью, своим умением величайшую католическую реликвию, а озабочен, видите ли, только отсутствием табака...

— На целую команду харчей дали, — весело сказал он. — И еще вот это мне главный-то ихний отвалил, за особые заслуги.
Он достал из внутреннего кармана шипели маленькую живописную копию с иконы. Матка боска Ченстоховска. Довольно хорошая копия. А сзади к ней был прикреплен кусок старого шелка.
— Это, он сказал, от фаты ее, что ли. Вон те ребята говорят. — Он показал на братьев-паулинов, закапывающих возле собора яму, из которой были вытащены бомбы. — Они говорят, грехи теперь мне отпустились. А какие у солдата грехи? Дома еще иной раз к какой-нибудь вдове чай попить пожалуешь, а тут иностранные бабы, как с ними договоришься?"

Русский солдат Константин Корольков.
Молитесь, братья поляки, за раба Божьего Константина.

Похожие статьи